Мимоходом. О, сколько нам открытий чудных....

Дальний поход- штука серьезная. Но кто думает, что выполнение боевой задачи - самое важное, тот ошибается. В автономке кроме выполнения боевой задачи командование корабля решает еще одну злободневную проблему. Как занять свободное время? Не свое, естественно. Личного состава, экипажа. И если офицеры и мичмана находят, чем себя занять (об этом я уже говорил), то группа "К" озабочена тем, чтобы на эти занятия оставалось как можно меньше времени. Ну затем, чтоб бдительность не теряли, не расхолаживались. Занятия по специальности, учения, большие и малые приборки - это малая часть. Большая часть - зачетные листы. Уникальное изобретение. Прослужи ты хоть двадцать лет, будь ты семи пядей во лбу, а в гражданской жизни лауреатом Нобелевской премии - будь спокоен. По выходу в дальний поход тебе выдадут: лист по специальности 70-100 вопросов, лист на управление кораблем 60-80 вопросов, лист на управление группой 40-50 вопросов, и как довесок - лист на вышестоящую должность, правда, по желанию. Выдали - сдавай! А чтобы не потеряли, замполит вывешивает график на всех, и от "большой" занятости ежедневно отмечает, сколько конкретно каждый сегодня сдал вопросов. По субботам, перед баней, по общекорабельной связи читается проповедь на весь корабль, и отстающих карают живым словом. Получил и подмылся. Вот все и крутятся. Матросы сдают мичманам, мичмана - офицерам, офицеры - командирам боевых частей, те - старпомам, старпомы по идее - командиру. Само-собой, по большей части все делается втихаря, кулуарно, чем дольше служишь - тем меньше нервотрепки. Годковщина узаконенная. Подошел, протянул лист - подписали. Но не заслуживающие доверия сдают фактически. Кто на что горазд. И вот тогда открываются такие глубины...
В экипаже кавторанга Тимоненко, с которым я имел честь отправиться в свою первую автономку, служил начальником секретной части мичман Климов. Из-за несколько кокетливой, женской манеры поведения и толстой, рыхлой фигуры, его все называли Мамочкой. Мамочка мичманом был молодым, и став после учебки секретчиком, задрал нос. Как же: единственный из мичманов живет отдельно, вместе с командиром таскается по штабам, запанибрата со старпомами, всегда на виду. Пуп на ровном месте, да и только. А мой будущий командир, тогда еще старпом Светляков, периодически указывал Мамочке на его место, невзирая на всю Мамочкину нужность. Причем указывал с издевкой и очень едко. Когда Мамочке вручили зачетные листы, он их со всей своей важностью попросту похерил. Время шло, мамочкины листы оставались девственно чисты, пока старпом не вспомнил о "любимом" секретчике. Узрев белоснежную чистоту бумаги, старпом закатил Мамочке такую истерику, что тому мало не показалось. Взмыленный мичман бросился наверстывать упущенное. Но по природной лени корабль Мамочка изучать не торопился. Вопрос там на халявку подпишет, там подпись выпросит. Таким образом все и продолжалось, пока Мамочка не добрел до вопросов по механической части. К тому времени старпом уже просек Мамочкины хитрости, и все зачеты у него принимал уже сам.
Вопрос "Источники основного и резервного электропитания корабля" ленивый секретчик решил сдать дистанционно, не пачкаясь. Личным осмотром турбогенератора и дизеля себя решил не утруждать, да он и слов-то таких не знал, а спустился к нам на пульт, чтобы в доступной для его ума форме получить ликбезовский курс.
На ПУ ГЭУ шла обычная автономочная вахта. На левом борту оператор Белов, я (зеленый лейтенант) постигал тайны конденсатно-питательной системы, зарывшись в инструкции. На правом борту оператор Денисбаев (опытный офицер), в простонародье - Дыня, беззвучно шевеля губами, сосредоточенно изучал творчество братьев Стругацких. На "Каме" дремал огненноволосый старлей Шура Антохин, командир электротехнической группы, мастер коротких замыканий и приемов питания с берега. Шура перед вахтой шесть часов перебирал обратимый преобразаватель, и теперь покоился в кресле в состоянии блаженного полуобморока. Мамочка не церемонился.
- Александр, ну ты мне вкратце скажи про это самое питание, чтобы старпом отвязался. Будь другом!
Мамочка начал с места в карьер потряхивать полусонного Антохина. Антоха недовольно приоткрыл глаза.
- Мамочка! Обалдел что ли! Дуй в 9 отсек к старшине команды. Дмитрич все расскажет-покажет, тебе же понятней будет! И так ни хрена не знаешь, хоть в голове что-нибудь останется. Ну а если и правда запутаешься, приходи, объясню.
Идти в корму "секретный" мичман совершенно не хотел. "Люксовская" спесь не позволяла.
- Александр, корма для вас, механических сил, а для меня после 5-бис отсека уже винты идут. Что я там забыл?
Видимо, фраза о винтах и ненужности кормовых отсеков сильно задела сердце гордого электрика, он окончательно восстал от сна и поглядев на Мамочку, вздохнул.
- Шут с тобой, секретарь. Слушай: у нас два реактора. Знаешь? От каждого идет две трубы. От реактора левого борта в 8 отсек, от реактора правого в 9. Сечешь? По ним идет пар...
Мамочка лихорадочно записывал в тетрадь и только кивал головой. Антоха продолжал:
- В 8 и 9 отсеке, в каждом, по одной турбине ГТЗА и одному АТГ. ГТЗА вращают винты, а АТГ дают напряжение. АТГ в восьмом дает плюс, в девятом- минус. Запомни, это главное!!! От каждого идут провода в 6 отсек. Ты у меня в шестом был? Самый большой щит на средней палубе видел? Вот там провода и сходятся. Плюс на минус - вот и ток! А уж из шестого розетки всего корабля запитываются. Вот и все. Проще некуда! Это основное питание. А резервное - дизеля. Когда АТГ ломаются, пар на дизеля подают, а там все так же. Просто, как все гениальное!
Мамочка закончил писать и вытер пот со лба.
- Спасибо, Александр!!! Пока из головы не вылетело, пойду старпому сдам! А говорили - трудно....
И Мамочка исчез за пультовской дверью. Просидев всю лекцию с выпученными глазами, мы с Дыней зашлись в истерическом хохоте. Антоха же крутился в кресле и бормотал:
- Ах ты, флотский аристократ нашелся, эстет люксоидный! Тупой как барабан, а туда же... Был бы хоть мичман грамотный, а то...
Минут через десять мы успокоились и вахтенная рутина потекла своим чередом. А еще немного погодя, квакнул "Каштан", и какой-то странно булькающий голос, отдаленно напоминающий Светлякова, осведомился:
- Антохин на вахте?
- Так точно!
- Что же вы, Александр Владимирович, мичмана Климова в заблуждение вводите?
- Да он...
Шурка приготовился оправдываться.
- А я слушаю его и чувствую: какая-то ерунда! Ведь из восьмого не плюс, а минус идет. Все наоборот! Ха-ха-ха!!!!
И "Каштан" стал исторгать из себя такой смех, какого я больше нигде и никогда не слышал.
Хотите верьте, хотите нет, но тогда таких уникумов было немного, а вот в последние годы их армия многократно возросла. Может, и правда, из восьмого минус шел?

- Ну что, ты идёшь? - в дверь заглянули сослуживцы из соседнего отдела.
Петрович замешкался, но, подавив секундную слабость, лишь тяжело вздохнул.
- Не, мужики, сегодня без меня.
В коридоре удивились. Колхоз и пьянка - дело, как известно, добровольное, но...
- Да ну... Случилось что?
Вообще у Петровича случилось многое, оставалось лишь выбрать наиболее весомый повод, исключающий малейшую возможность его присутствия на праздновании дня рождения у соседей.
Крайнее застолье завершилась «построением» семейства. О чем именно говорилось в страстной ночной речи, осталось тайной - самому вспомнить не удалось, а тесть с тещей при осторожных, намеками, расспросах, теряли память и начинали сильно бояться. Супруга же, опровергая тезис о семье как одном цельном сатане, выступила на стороне родителей, посоветовав меньше усердствовать в войне с зеленым змием; противник, конечно серьезный, но если накал борьбы не спадёт, то продолжится она уже в общежитии. Менять ставшую привычной домашнюю обстановку на казенную жилплощадь в страшном - даже внешне - строении не хотелось.
Беда не приходит одна - несколько дней назад в шефе случился приступ служебной активности. Неосторожно попавшему вождю на глаза Петровичу напомнили о порученных когда-то работах, пообещали сделать больно за срыв утвержденных сроков, попутно попросив почитать каких-нибудь свежих отчетов. Они были, но в настолько черновом виде, что не что сдавать начальству - самому лишний раз в них заглядывать не хотелось.
- Да я за рулём сегодня.
- А-а-а... да ладно, на стоянке до завтра оставишь.
- Нет, не могу. Жаль, конечно...
- Как знаешь, - и коллеги отправились на встречу с вкусной и полезной водкой.
Петрович вздохнул еще раз и придвинул растрепанную папку, топорщащуюся бумажками с заметками, пометками, записками, приписками, отписками и прочими диаграммами; его ожидал творческий процесс превращения этого заповедника хаоса в нечто параллельное и перпендикулярное.
-...Ты еще здесь? - в кабинете возникли усталые, но довольные сослуживцы. - Ну ты стахановец! Поселиться в институте решил?
Глянув на часы, Петрович решил, что для одного дня бардак в документах уменьшен достаточно. Ночевать в конторе не хотелось.
- Ой-ё... Поеду сейчас.
- До электрички подбросишь? Вроде «штрафа», Петрович, а?
От НИИ до станции было недалеко, километра полтора; когда-то - если верить легендам и останкам остановок - туда даже бегал автобус. Сейчас дистанцию нужно было проходить маршем через задворки промзоны, ловко уклоняясь от канав и ям, дислокация которых таинственно менялась каждую неделю, не забывая отбивать пинками любопытство местным промышленным собакам. Более цивилизованная тропа удлиняла путь на триста метров.
Да и зачем идти, если можно ехать?!
- Подвезу, конечно, какие вопросы. Приберу здесь и едем.
У машины возникла некоторая заминка. Товарищи научные сотрудники сосчитали себя, оценили объем «девятки» Петровича и отметили некоторое несоответствие. Семь человек, не считая водителя, занимали пространство немного обширнее.
- Что-то маловата машина...
Представители военной науки хмуро переглянулись, отыскивая добровольца, который двинет на станцию своим ходом. Пауза затягивалась, в любви к прогулкам пешком никто не сознавался.
- Ладно, кто как хочет, а я - как знаю... - старый, мудрый подполковник степенно уселся в машину.
Это был сигнал к штурму.
Через две секунды внутренний объем «девятки» полностью заполнился. Единственный замешкавшийся бродил вокруг и заглядывал в мгновенно запотевшие окна, пытаясь найти просвет, в который можно вклиниться.
- Может, в багажник? - предложил добрый Петрович.
- Офицеры в багажниках не ездят, - отрезал замешкавшийся и с ловкостью хорошо тренированной кошки вскарабкался на крышу. - А вот на багажниках могут. Поехали!
- Куда, епт? - удивился Петрович.
Наверху поворочались, устраиваясь удобнее, и успокоили:
- Нормально, не свалюсь! На Северах и не так ездить приходилось!
- Да хрен с тобой, сваливайся! Совсем там одичали... Если гаишникам попадем?..
- Петрович. Ты гайцов здесь хоть раз видел? Особенно если мимо промзоны ехать?
- Ну смотри, если что...
Тут Петрович немного покривил душой - гаишников он не опасался, поддерживая с ними нормальные отношения еще с давних времен частых нарядов инспектором ВАИ, но привлекать лишнее внимание все равно не хотелось.
Быстро вырулив знакомыми переулками к станции, он выгрузил сослуживцев и помчался домой.
Уже закрывая машину, Петрович услышал неожиданный звук...
- ...Вот ведь хрень какая! Нет, ехать-то, конечно, мне недалеко, но все-таки в другой город и по шоссе, через два поста ГАИ... ну, то что они никак на тело, спящее сидя на крыше, не прореагировали - это только к лучшему. Но ведь и другие машины там были! И хоть бы предупредил кто!.. - возмущался потом Петрович. - Никакой взаимовыручки сейчас на дорогах ... Еще и хихикали небось мерзко...

Наряд на вышку, ежели зимой, противная штука. Щелястая будка на пятнадцатиметровой высоте не спасает от 30-ти градусного мороза. Хитрый ветерок временами просачивается и придает атмосфере будки сходство морозильной камерой. Стекла леденеют. Из электричества есть только стыковая связь. Мудрое командование запретило отапливать будку открытым огнем, ибо дерево. Проводить четыре часа в промерзшей, покачивающейся под порываями ветра будке без обогрева пограннаряды, естественно, не желали и там всегда была припрятана паяльная лампа, бензин, шланг, банка с горючим, коробка из-под кинопленки и кирпичи. Тактическое же преимущество вышки было в том, что ее высота не позволяла проверяющим подобраться незамеченными. В общем, там вполне можно было обитать. Лампа гудит, картошка жарится в плоской закопченой кинокоробке... Тепло, уютно, хорошо...
Лето все это барахло проводило в тайнике у подножья. Наряды, обычно, изнывали от жары и скуки. Здоровенный ТПБ, по задумке, помогал охранять границу. Еще надо было за каким-то х*ром заносить в журнал номера проплывающих по Амуру судов и кораблей. Но тем, кому выпадало счастье быть на вышке в выходные, могли полюбоваться купающимися девчонками на пляже. В паре км была общага. Иногда удавалось увидеть и соблазнительные округлости, не прикрытые купальниками при переодевании. Через реку была китайская вышка, и мы иногда развлекались тем, что корчили друг другу рожи, когда видели, что их зрительный агрегат направлен на нас или наоборот. Количество манипуляций было ограничено, девок на пляже не было по причине середины рабочего дня, а скучища середины наряда заставила пересчитать даже мух. Картину сонного царства надо было оживить. Пришлось спуститься и добыть метровый кусок шланга из курка.
Когда все нюансы предстоящей операции были обсказаны напарнику, тот довольно ухмыльнулся и прильнул к окулярам, внимательно оглядывая вышку на сопредельной территории. Я свернул шланг в пару колец так, чтоб концы были выше касательной. Из фляги была налита вода и один конец был заткнут щепочкой. Шланг был спрятан под форму и я со скучающим видом прогуливался по балкону со стороны Амура. Напарник сперва замер в напряжении, потом махнул рукой. Давай, типа.
Все с тем же видом я расстегнул ширинку. Я прям физически ощущал внимательный взгляд китайского наблюдателя. Потом я начал неспешно доставать шланг, сантиметр за сантиметром, смакуя каждое движение. Где-то на 50 сантиметрах напарник стал ржать, едва не угробив весь замысел. Краем глаза я видел маленькие фигурки около китайской вышки. Они неслись со всех ног. Демонстративно повернувшись боком, я вытянул шланг через перила на длину руки и незаметно выдернул щепку. Напарник сообщил, что у вражеского ТПБ собралась очередь. Мощная струя воды быстро вылилась, шланг повис. Я стряхнул капельки и теми же неторопливыми движениями убрал шланг. Застегнув ширинку, я подошел к ТПБ. Вот это популярность! Мои фанаты в количестве 16 человек, повинуясь сигналу их наблюдателя, одновременно подняли руки с оттопыренным вверх большим пальцем.
Вот так я звездой побывал.

автор = asm