Из раздела Исторические Анекдоты сайта http://www.pobeda.ru/prival/index.html


Князь Николай Васильевич Репнин отправил к Суворову с поздравлением своего любимца, майора, очень ему преданного и очень бойкого. Суворов принял его чрезвычайно вежливо, но всячески старался уловить в немогузнайстве, но никак не мог. На вопросы: скоько на небе звезд? сколько в реке рыб? майор сыпал миллионы. Наконец Суворов делает ему вопрос:
- Какая разница между князем Николаем Васильевичем и мною?
Ответ затруднительный, но майор не теряет присутствия духа и отвечает:
- Разница та, что князь Николай Васильевич желал бы произвести меня в полковники, но не может, а вашему сиятельству стоит лишь захотеть.
Это Суворову так понравилось, что он тотчас его поздравил с этим чином.

Генерал H.H. Раевский умел высмеивать заслуживающих того людей. Случилось так, что в ходе войны 1812 года отступающие французы бросили несколько пушек (очевидно, из-за невозможности перевозить их). Генерал N велел подобрать эту находку, а в докладе по начальству изобразил оную, как боевой трофей.
Подробности его подвига стали вскоре известны, и хвастовство N, стало объектом насмешек армейских остряков. Встретив Раевского, N решил придержать его язык проявлением дружеских к нему чувств, для чего попытался было обнять острослова. Однако Раевский отстранился от "героя" со словами: "Кажется, ваше превосходительство принимает меня за пушку без прикрытия".


Однажды, поздно вечером, император Николай вздумал объехать все караульные посты в городе, чтобы лично убедиться, насколько точно и правильно исполняется войсками устав о гарнизонной службе. Везде он находил порядок примерный. Подъезжая к самой отдаленной караульне у Триумфальных ворот, государь был убежден, что здесь непременно встретит какое-нибудь упущение. Он запретил часовому звонить и тихо вошел в караульную комнату. Дежурный офицер, в полной форме, застегнутый на все пуговицы, крепко спал у стола, положив голову на руки. На столе лежало только что написанное письмо. Государь заглянул в него. Офицер писал родным о запутанности своих дел вследствие мелких долгов, сделанных для поддержания своего звания, и в конце прибавлял: "кто заплатит за меня эти долги?" Государь вынул карандаш, подписал свое имя и ушел, запретив будить офицера. Можно представить себе изумление и радость офицера, когда, проснувшись, он узнал о неожиданном посетителе, великодушно вызвавшемся помочь ему в затруднительном положении.

Рассказывают, что однажды Наполеон во время проверки караулов обнаружил спящего на посту часового. По уставу и законам военного времени часовой должен был бы предстать перед судом и затем быть расстрелян, ибо нет пощады солдату, который, постыдно заснув на посту, ставит под угрозу жизнь своих товарищей. Как же поступил Наполеон? Он принял неожиданное решение: подняв ружье спящего часового, вскинул его себе на плечо и занял оставленный утомленным солдатом пост. Прибывший через некоторое время со сменой сержант увидел, что часовой спит, а император стоит на посту. "Кто наберется смелости утверждать, что Наполеон допустил ошибку, что он потворствовал такому нарушению долга?" - комментирует этот случай. Норман Коупленд, специалист по психологии управления. "Никто лучше его не понимал, что история о "маленьком капрале", взявшем на плечо ружье, вместо того, чтобы вызвать подразделение для расстрела, на следующий день молнией облетит весь бивак и походные колонны". "Разве солдат поколебался бы отдать жизнь, идя в бой с таким руководителем? Вы скажете, глупо? Глупо ли, нет ли, но это действительность. Во многих случаях великодушие решает успех дела, и умный руководитель должен умело пользоваться им".

Hапомним, что выражение "пороху не выдумает" означает, что данное лицо способностями не блещет (серость, посредственность), а "пороху не нюхал" - что человек не бывал в бою, не подвергался военной опасности.
Во время Крымской войны князь Меншиков так отзывался о военном министре России князе Долгорукове: "Он имеет к пороху тройное отношение - пороху не нюхал, пороху не выдумает и порох в Севастополь не доставляет".

Канцлер Hессельроде однажды всеподданнейше донес царю на капитана 1 ранга Hевельского: тот самовольно поднял российский флаг в спорном месте на Дальнем Востоке и основал там российский форпост, чем вызвал гнев Англии и прочие международные осложнения. За это, по мнению министра ослушника следовало разжаловать в матросы. Император же Hиколай I на это повелел: Hевельского произвести в адмиралы. Что же до его самоуправства, вызвавшего такую изжогу у Англии, то император изрек: "Там, где однажды поднялся российский флаг, он уже опуститься не может".
Российский генерал Анатолий Стессель за сдачу Порт-Артура был отдан под суд и приговорен к смерти. Царской милостью приговор был заменен на заключение в крепость. Пуришкевич откликнулся на это эпиграммой:
Я слышал - Стессель Анатоль
Посажен за измену в крепость.
Какая, говорю, нелепость:
Он сдаст и эту, ma parole!

("Ma parole" по-французски - "честное слово".)
В 1812 году адмирал Чичагов упустил отступающую армию Hаполеона, и И.А. Крылов отметил адмиральский конфуз басней "Кот и Щука", а историки напомнили негодующей публике, что Чичагов-дед участвовал в преследовании шведского короля Карла XII после Полтавы, и, как известно, тому удалось бежать. Затем уже Чичагов-отец в ходе очередной русско-шведской войны проворонил отступающую эскадру противника с наследником шведского престола принцем Густавом.
Такого рода "преемственность поколений" была отмечена шестистишием неизвестного пииты:
Hаследие ль то болезнь,
Природы ль то устав:
От деда шмыгнул Карл,
От батюшки - Густав,
А сквозь сынка пролез Hаполеон.
Беда, коль меж орлов мешают и ворон.
Прибыв в Петербург, Мюнхгаузен (реальное историческое лицо) поступает в кирасирский полк. Через год его производят в корнеты, а в 1740 году он уже лейтенант. Впрочем, карьера Мюнхгаузена никак не была связана с тем блеском славы, которой барон увенчивает себя в рассказах. Многие историки вообще сомневаются в его непосредственном участии в военных кампаниях, которые в то время русская армия вела против Турции и Швеции. Служба для Мюнхгаузена была "солдатской лямкой", которую он исправно тянул в гарнизонах Петербурга и Риги, в маленьких прибалтийских городках и лесах под Выборгом.
"Известно и ведомо будет каждому, что Еронииус Мюнхгаузен, который Hам верно служил, для его оказанной службе Hашей ревности и прилежности в Hаши ротмистры всемилостивейши произведен 20 февраля 1750 года", - гласят строки указа императрицы Елизаветы, копия которого висит на стене боденвердерского музея. - Мюнхгаузен очень гордился этим своим званием и, вернувшись в том же году в Боденвердер, решил во всех официальных документах именоваться не иначе, как "ротмистром российской армии", - рассказывает Вильгельм Юнке.
Иеронии Мюнхгаузен вернулся под кров отчего дома не один. Из России за ним последовала жена Якобина - дочь мелкопоместного прибалтийского дворянина из рода фон Дуден, с которой он прожил в счастье и согласии до глубокой старости. Боденвердер по-прежнему оставался забытой богом глухоманью. Заботы об имении, охота, сплетни и свары соседей - так текли монотонные будни. Единственной отдушиной в большой, наполненный событиями мир оставались фантазии и воспоминания, воспоминания о России.
Изгоняя роскошь и желая приучить подданных своих к умеренности, император Павел назначил число кушаньев по сословиям, а у служащих - по чинам. Майору определено было иметь за столом три кушанья. Яков Петрович Кульнев, впоследствии генерал и славный партизан, служил тогда майором в Сумском гусарском полку и не имел почти никакого состояния. Павел. увидя его где-то спросил:
- Господин майор, сколько у вас за обедом подают кушаньев?
- Три, ваше императорское величество.
- А позвольте узнать, господин майор, какие?
- Курица плашмя, курица ребром и курица боком, - отвечал Кульнев.
Император расхохотался.

Государь Александр I долго не производил Болдырева в генералы за картежную игру. Однажды, в какой-то праздник, во дворце, проходя мимо него в церковь, он сказал: "Болдырев, поздравляю тебя". Болдырев обрадовался, все бывшее тут думали, как и он, и поздравляли его. Государь, вышед из церкви и проходя опять мимо Болдырева, сказал ему: "Поздравляю тебя: ты, говорят, вчерась выиграл".- Болдырев был в отчаянии.

Это в Белгороде было, меня, как рукоположили, так сразу туда направили. Отпевали мы одного усопшего, дедулю старенького. После отпевания вдова - бабуля, пригласила меня на поминки. Настойчиво приглашала, ну, я и пошел, чтобы ее, матушку, не обидеть.
Пришли, помолились перед трапезой, сели. На столе разносолы всякие, а посреди, на блюде - огромная стопка блинов. Вот хозяйка берет верхний блин и подает мне.
Ем. Вдруг замечаю, что вкушаю-то только я один, остальные все на меня смотрят, просто взглядами впились. Что-то не так, думаю, может, на бороде чего повисло? Отерся - чисто вроде. А вдова мне ласково так, но настойчиво: «Ты кушай, отче, кушай на здоровье... КУШАЙ...».
И только я этот блин осилил, вздохнул народ за столом с великим облегчением. Очень мне это странным показалось, говорю:
- А что, собственно, сие значит?
- Ну, как же, батюшка, примета такая. - отвечают.
- Верить в приметы - грех, вы уж определитесь, во что веруете - в приметы или в Господа.
- Нет, батюшка, эта примета старая, верная.
- Ну и в чем же она заключается?
- Да неужто не знаете? За день, перед тем как покойника в церковь нести, ему на лицо блин кладут, а перед выносом из дома снимают, для батюшки, который отпевать будет. И ежели, значит, батюшка блин этот весь до крошки съест, то покойник в Царствие Небесное попадет.
- Мда-а... - говорю, - а если не съест?
- Тады не судьба в раю быть.
Посмеялся я про себя. Мужик я не брезгливый, в Абхазии все жрать приходилось, в рейдах-то. Но решил дальше поспрошать.
- Ладно... а если, к примеру, я сейчас сблюю от всего от этого, как тогда? В рай покойника сначала возьмут, да обратно потом погонят?
Задумались все, притихли. Нестандартная, понимаешь, ситуёвина. Вдова только не растерялась, схватила стакан граненый, плеснула первача, да ко мне: «Уж ты, батюшка, запей поскорее, запей, голубчик».
Пришлось выпить. Бабулю вряд ли переубедишь, так хоть не расстраивать на старости лет.


Записано со слов моего друга, священника А.

В МЧС вероятность найти вменяемого старшего офицера на порядок ниже, чем, предположим, в авиации или на флоте. Ну уж так сложилось исторически. Нет, конечно, отличные, совершенно вменяемые и компетентные люди встречаются, но удручающе редко. Потому сотрудники гражданских структур министерства - а это по большей части работники поисково-спасательных формирований - на военных имеют устойчивую аллергию. Доходит до крайностей.
К примеру, на каком-то общероссийском соревновательном сборище заправлявшие всем вояки уж больно усердно пили кровь гражданским. Дело кончилось тем, что двум особо гнусным полковникам, имевшим неосторожность ночью проходить через лагерь спасателей одного отряда, ненавязчиво помяли бока.
Следствие ничего не дало - было темно, обидчиков они не разглядели, последние не сознавались. Руководству штатских было приказано провести воспитательную беседу. Выглядело это так: утром к неровному строю мятых и полусонных бойцов вышел их командир и произнес сакральную фразу, вошедшую в века: "Товарищи спасатели! Генералов и полковников нахуй не посылать. Они обижаются".

Картинки с выставки - 2.

Ноябрь 2003 года. Санкт-Петербург, СКК им. Ленина, выставка "Автоматизация-2003".

Пятница, последний день работы выставки. Мы стоим у стенда, уставшие и охрипшие. Расписываем прелести продвигаемой нами продукции, но делаем это корректно - не охаиваем наших конкурентов, но подчёркиваем достоинства наших электронных агрегатов. Это общепринятая практика на выставках. Включаем и демонстрируем действующие макеты, раздаём посетителям брошюры, сувенирные авторучки, футболки. Некоторых, особенно перспективных, приглашаем за загородку, и там, усадив их за столом, угощаем чаем и кофе с дорогими конфетами и шоколадным печеньем. Был и коньяк, но он мгновенно улетучился, когда на второй день ко мне подошли приятели с прежней работы. Хорошо ещё Андрея (здесь его знают как РККА) с ними не было. А то бы не только коньяк, но и пиво улетучилось. Не, на фиг, надо реже встречаться!
И вот стою у витрины, обалдевший и охреневший, уже на автомате отвечаю на распросы посетителей. И тут к нам подходит молодая очаровательная барышня, с красиво обнажёнными выше колен мини-юбкой ногами. Призывно улыбаясь, глядя прямо мне в глаза чарующим взором, она проворковала томным голосом, полным сладкой неги:
- Здравствуйте!
- Добрый день, - отвечаю ей и чувствую, как мои мысли уплывают в направлении, далёком от автоматизации и электроники.
Понизив свой голос, девушка вымолвила с интимными интонациями:
- Я хочу предложить вам свои услуги...
Я обалдел! Нет, сталкивался раньше с подобными предложениями - в поездах, в гостиницах, на вокзале, в машине, когда бомбил ночами. И, разумеется, деликатно, чтобы не обидеть, отвергал их - "Руссо инженеро, облико морале..." Но чтобы с подобными предложениями обращались на выставке автоматизации...
- Услуги платные? - уточнил я.
- Разумеется, но цены вас устроят, - девушка ещё раз улыбнулась, уже многообещающе, и протянула мне листок, - вот прайс наших услуг. Мы изготавливаем многослойные печатные платы по новой технологии.