По рассказам моего родственника п-ка Анкиновича Н.В.(с)
Учения "Днепр". В окрестностях Бобруйска, по плану командования, воинское подразделение "попало в окружение". У НикВика с дюжим прапорщиком-спасателем была задача: сложить яркий крест в высокой траве - условный сигнал для летчиков. Те должны сбросить спасательный авиационный контейнер с провизией и снаряжением. Соседи-танкисты приготовлений к приему посылок с воздуха не видели. А вот падение контейнера, с пролетающего на минимальной высоте самолета, узрели. Прапорщик оказался проворнее. Услышав поблизости голоса танкистов, влез в металлическую емкость и захлопнул крышку. Чуть позже, как ни в чем не бывало, явился пред ясные очи ошарашенных соседей. Те, потрясенные необычным явлением, спрашивают: "Сколько же тебе за такую службу платят?"
- Рупь сорок пять.
Грохнувшийся поблизости второй контейнер вывел их из оцепенения.
- Там тоже прапор?
- Скорее всего уже нет... ...

Довелось мне как-то на втором году службы участвовать в так называемых Командно-Штабных Тактических Учениях. Для тех, кто не знает, поясню, что на учениях подобных тренируется командный состав штаба дивизии и подразделений собственно командовать и "двигать" войсками. Танки на таких учениях не ездят, авиация не летает, пушки остаются в местах постоянной дислокации. В дивизии объявляется тревога и мгновенно, через день, по этой тревоге все выдвигаются в район учений, который собой представляет глухой лес где-нибудь на задворках Карелии. В лесу организуется лагерь, ставятся палатки (штабы, столовая офицерская, лазарет, шатры для личного состава), выставляются возле особо важных объектов часовые с автоматами. Правда вместо настоящих боевых патронов часовым из комендантской роты выдавали какие-то патроны с разлетающейся в крошку керамической пулей, а на стволы вместо штатного накручивали дюралевый рассекатель, в котором эта пуля и превращалась в крошку. Можно стрелять, но на 10...15 метрах уже ни кого не убьёшь. Правда с 1...2 метров сечёт ветки на деревьях и сбивает листья. Это важная деталь в моём рассказе - к ней я ещё вернусь по ходу дела.

Основная задача офицеров на этих учениях сводилась к утренней "рекогносцировке" на местности и последующему раскрашиванию карт синими и красными карандашами. Особо продвинутые старшие офицеры использовали фломастеры, которые не возможно потом стереть с карты. Это у них являлось признаком самого высокого профессионализма. Правда рисовали они все свои стрелочки, совершенно не глядя, где находится на карте болото, а где сопка и если бы довелось когда по этим картам воевать, то в болота ринулись бы все имеющиеся в дивизии танки, включая стратегический резерв комдива, а сопки бы штурмовала тяжелая артиллерия. Роль пехоты вообще была не понятна, поскольку в азарте на этих картах рисовались кружочки с ядерными взрывами такой плотности, что покрывало вообще всё. Но этот момент мало кого трогал - в основном все претензии контролёров из штаба Армии сводились к качеству рисунков на картах, а не к тому что на них нарисовано. Не знаю, возможно, что в этом массовом дивизионном суициде и был как-то деморализующий врага своим размахом смысл, но что-то вызывает сомнения и все, кто это видел немедленно становятся истинными пацифистами.

Вечером, если все картины были нарисованы удачно и принимались проверяющими, все разбегались по близ лежащим озёрам ловить рыбу. Замполита на такие мероприятия не брали. Удочек, впрочем, тоже. Причина проста: земля Карельская представляет из себя сплошные камни, в которых не то что червей искать бессмысленно, а даже мох не везде растёт - ловить то в общем можно только на сеть или использовать в качестве приманки боевые гранаты. Да собственно раз в сутки, обычно утром, дивизионный офицерский повар родом из Армении (назовём его Армен) именно таким образом и ловил рыбу, дабы разнообразить казенный офицерский харч.

Моя основная задача в качестве зам.ком. несуществующего взвода связи сводилась к двум простым вещам: как следует замаскировать свою машину, дабы ни одна хххх проходящая мимо не могла меня в ней увидеть и припахать что-нибудь таскать или копать какую-нибудь очередную щель для утренней рекогносцировки офицерского состава. Вторая задача была несколько сложнее - необходимо было самому обеспечить себя едой в течение всех учений. Вариантов было два: либо с риском быть озадаченным какой-нибудь не профильной для связиста работой (типа копать/таскать) разыскивать в лесу полевую кухню солдатскую, либо перебиваться сухим пайком. Впрочем, учитывая то, что моя машина всегда была укомплектована паяльной лампой с насадкой типа конфорка для приготовления на имеющейся сковороде пищи - выбирался в основном второй вариант. Чайник и чай в машине, разумеется тоже имелись.

Учения перевалили на третий день, когда случилось нечто непредвиденное. Дело в том, что состав проверяющих был достаточно не однородным. Среди прибывших из штаба Армии офицеров были, как видавшие виды штабисты, так и боевые офицеры, прошедшие и Афган и ещё какие-то интернациональные войны. Один из них сильно выделялся из общего ряда. Это был полковник-десантник, загорелый, со шрамом на лице, очень спортивного вида и постоянно стремительно передвигавшийся по всему лагерю и заглядывавший во все палатки и машины. Какова была его основная задача я не знаю, но то, что он не интересовался теми произведениями искусства, которые штаб нашей дивизии создал за три дня кропотливого размахивания карандашами и фломастерами - это точно. Он искал что-то совсем другое. И нашёл, в конце концов.

В момент, когда все рано утром ушли на очередную рекогносцировку, он в буквальном смысле слова вломился в связную машину комдива, заставил радиста дать ему связь со штабом Армии, вытолкал радиста прочь и о чем-то с кем-то говорил минут десять. После чего, сбив настройки радиостанции, закончил разговор и вышел из машины. Этот момент я видел - мне стало как-то не по себе, когда я заметил как он при этом улыбнулся (до этого он всегда был серьёзен). Возникло ощущение какой-то незащищённости. А радиста дивизионной машины просто колотило от волнения. Но, впрочем, полковник быстро вприпрыжку куда-то убежал, и опять в лесу воцарились тишина и спокойствие.

Часа через два...три над нами вдруг раздался шум вертушки. Надо заметить, что вертолётов в те далёкие времена в этих районах Карелии вообще никогда никто не видел - самолёты типа кукурузника гражданского - летали, а вот чтобы вертолёт... Из-за веток деревьев было совершено не видно ни опознавательных знаков, ни размеров летящей машины. Было только ощущение, что она летит над самыми верхушками деревьев.

К этому времени офицерский состав дивизии уже вернулся из полей и распределился равномерно между штабом и офицерской столовой. В первую голову в столовой обедали младшие по званию и не задействованные в рисовании карт офицеры. После них накрывали столы для командования дивизии и проверяющих, чтобы те могли не торопясь, с расстановкой и паузами, продолжить разбирать моменты учения друг с другом.

Далее рассказ мой будет строиться на основе компилирования материала других участников событий. Сам я непосредственно в событиях участия, слава богу, не принимал, но имел потом возможность пообщаться практически со всеми кто так или иначе оказался втянутым в процесс.

Комендантская рота, охранявшая объекты на учениях, в основе своей представляла собой контингент состоящий из тех специалистов - сержантов и рядовых, которые в общем-то ничего другого и не умели кроме как ходить в парадной форме и стоять на посту. В лучшем случае могли выполнять простые распоряжения командования по типу: бери-неси, да и то не всегда у них это хорошо получалось. Предмет, предназначавшийся для переноски, непременно должен был иметь надёжные ручки и быть рассчитан для отрыва от поверхности двумя бойцами. В противном случае процесс транспортировки вызывал искреннюю жалость у всех, кто его наблюдал. Народ сплошь флегматичный, отбывающий свои два года с какой-то обречённой усталостью на лице. "Включали дурака" они ещё в военкомате и, мне кажется, что этот процесс затягивался у них не на два года, а уж точно до выхода на пенсию как минимум. Но, в общем-то, все бойцы в этой роте были люди беззлобные и не агрессивные абсолютно.

Небольшое отступление... Как Вы думаете, какой из объектов на подобных учениях наиболее уязвим с точки зрения необходимости обеспечения его охраной и надзором? Если Вы уверены, что это Штаб - поздравляю Вас. Вы явно служили в Краснознамённой Гвардейской Части имеющей славный боевой путь и множество государственных наград на знамени. Наша же дивизия была сформирована во время войны из (если не путаю) знаменитой Рязанской дивизии, которая в 41...42 годах умудрилась просрать даже знамя. Комдива тогда наверняка расстреляли (война на дворе), дивизию переформировали, знамя выдали новое. Знамя новое, а традиции остались теми же самыми. Но это так, к слову. На самом деле правильный ответ - офицерская столовая. Именно в ней на подобных учениях сконцентрированы все необходимые для жизнеобеспечения и бесперебойного функционирования всех подразделений дивизии материальные ресурсы. И на самом деле весь ход учений по факту определяется исключительно циклом завтрак-обед-ужин, за который отвечает тот самый повар Армен. И никак иначе. Посему: большая часть комендантской роты была день и ночь озадачена охраной офицерской столовой от посягательств со стороны различных прапорщиков, сержантского и рядового состава дивизии. И пройти этот рубеж обороны не удавалось никому. Никогда.


В момент, когда в столовой обедали младшие офицеры, разные адъютанты и водитель командира дивизии, охранявшие столовую часовые комендантской роты, увидели выдвигающуюся из леса прямо на них, и на столовую, цепь из бойцов непонятного подразделения со шнуровкой на сапогах. Лица у некоторых были размалеваны какой-то грязью, в руках были автоматы, выражение на лицах было крайне суровое. Бойца комендантской роты трудно чем-либо удивить, но тут все вытянули шеи - такого зрелища никто никогда не видел. Цепь десантников (как потом выяснилось) быстро миновала опушку перед столовой и подобралась вплотную к часовым. Собственно - им никто и не препятствовал в этом. Не в традициях нашей дивизии проявлять какую-либо агрессивность при виде не знакомых людей, тем более явно коллег по цеху. И зря. Самый продвинутый часовой, пошедший к ним навстречу и намеревавшийся поздороваться, тут же получил по туловищу от командира десантного подразделения. Получил так, что вынужден был выронить автомат и свернуться калачиком. Это было сигналом к началу последующей неразберихи.

Бойцов комендантской роты было раза в три больше чем десантников. И пока последние опрокидывали первых одного за другим, пара часовых успела-таки открыть огонь из автоматов. Один из них начал стрелять над головами десантников - в воздух, а вот второй решил открыть огонь немного в сторону от нападавших. Ведь их инструктировали и предупреждали, что керамические пули хоть и рассыпаются на выходе из ствола, но с близкой дистанции могут-таки посечь противника или попасть в глаза. Но, так получилось, что именно в той стороне и находился стрелявший в воздух. В итоге его после всего долго перевязывали (попало слава богу не в глаза, а в бок) и отправили-таки в дивизионный лазарет долечиваться и выколупывать осколки из-под кожи.

Миновав кордон из часовых, десантники ворвались в столовую и учинили там настоящий погром. Искали, очевидно, карты и схемы. В атаку они пошли, как потом выяснилось, высадившись километрах в десяти от нас из того самого пролетавшего вертолёта, который вызвал бравый полковник. Сразу после марш-броска они пошли в бой. И логично выбрали для атаки самый охраняемый объект. Они явно служили в той самой Краснознамённой Гвардейской Части со славным боевым путём. По крайней мере, он был славным до сего момента.

Основное сопротивление в столовой им оказал повар Армен. Его совершенно не волновало, когда десантники вырывали у обедавшего младшего офицерского состава планшеты с хранящимися в них сигаретами и бархотками для чистки сапог и портупей. Но когда один из десантников подскочил к плите и со звериным криком ударом ноги сбил с плиты кастрюлю с заправленным борщом - Армен среагировал мгновенно. В руках у него был здоровый армейский половник, которым он немедленно и завалил врага. Натренированным поварским ударом он попал прямо в лицо нападавшему. Потом уже, после окончания боя и зализывания всех ран, кто-то из офицеров вспомнил, что у Армена где-то должны быть и боевые гранаты, которыми он по утрам ловил рыбу. Но это было потом. Обошлось, в общем.

По итогам боя выявилось четыре пострадавших. Сильнее всех пострадал Армен. Именно его десантники посчитали основным виновником неудавшегося нападения. Ну и тем более ему досталось, поскольку он чуть не убил их товарища. Остальные: часовой, условно расстрелянный в бок собственным сослуживцем из комендантской роты, десантник со следом черпака на лице и ещё один десантник обварившийся раскалённым борщом. Гостей перевязали, как могли, и отправили вертолётом назад в их часть. Часового отправили в место постоянной дислокации части. Армен остался на "посту номер один".

И, тем не менее, бой наша дивизия выиграла. Без каких либо оговорок. Десант не захватил ни одной из карт и схем участвовавших в учениях. Трофеи в виде пачек сигарет и бархоток, которые им достались, они вернули назад. Ни одного секрета не ушло на сторону. Уж не знаю, объявляли кому-нибудь благодарность за этот бой (что маловероятно), но более над нами не летали вертолёты и все последующие учения проходили тихо и спокойно, согласно сложившимся в нашей дивизии традициям.

А бравый десантный полковник в этот вечер первый раз пошел-таки вместе с начальником штаба дивизии и его адъютантом на рыбалку. По возвращению он долго и громко блевал в ночи, опёршись на карельскую сосну, и разговаривал сам с собой. Он, наверняка, умел воевать, часто прыгал с парашютом, но он явно никогда ещё в своей жизни не вёл бой с кадрированной дивизией.

История это произошла лет, эдак, несколько назад, когда Женька еще работал в нашей районной поликлинике стоматологом. Сейчас он уже окончательно переквалифицировался в протезисты и гибнет за металл и керамику в коммерческой клинике.
Итак, Женька. Чистокровный славянин с простой русской фамилией. Однако, жгучий брунет, смугл и волосат. Вдобавок, щеголяет аккуратно подстриженными усами. Дабы не походить на уроженца солнечного кавказа, Женя бреется по три раза в день, и тем не менее, проблемы с доблестными стражами порядка у него случаются. Об этом, собственно, и история.
Врач стоматолог - человек заметный, даже в Москве. В знакомцах-приятелях у Женьки были директора магазинов, работники ДЭЗа, районные начальники. В общем, уважаемые люди.
Как-то раз Женька загулял с друзьями. Праздновал где-то по соседству чей-то день рождения или еще какой праздник, и домой уже не вернулся. Но без хулиганства, там... или мордобития какого. Тихо себя вел. Жену предупредил, чтобы морги не обзванивала. Сидели мужики, выпивали, базарили и, обычное дело, нахрюкались до положения "упор лежа". Ну, наутро, конечно, у всех самочувствие - не очень. Боль головная, пожар в пищеварительном тракте и общее недоумение организма. Аспирином или там, Алка-Зельцером наши люди эту болезнь не лечат, даже продвинутые медики. Поэтому решили страдальцы, как водится, поправиться пивком. И, поскольку Женя оказался самым транспортабельным в компании, отрядили его в ближайший ларек за янтарной панацеей. Взял он авоську, накинул курточку и пошел. В тапочках почему-то, хотя на дворе не май месяц был.
Да, вид у него был непрезентабельный. Штаны мятые, куртка черная, щетина, опять же, черная до глаз, голова лохматая, усы торчком, ну и что? Имеет человек право в свой законный выходной расслабиться? Но охотники за регистрациями не дремали. И завертелась правоохранительная машина с бешеной скоростью.

Документы - какие, на фиг, документы - пройдемте, гражданин - да я местный - фамилие ваше - какой ты к е....ой матери К.....ов, чурка сраная - мусора, недоумки, рязань косопузая - БАЦ! - ХРЯСЬ!!! - Уууууй, бля!

В милицейском УАЗике Женьку не били - неудобно. Зато при выгрузке возле отделения он почему-то раза четыре спотыкался и ушибался различными частями тела об асфальт, порог и дверь.. И оскорбление дежурного обошлось ему еще в несколько неловких падений прямо на резиновую палку. Ну, обещание двух лет за активное сопротивление, подзатыльники, пинки, обезьянник - это уже так, мелочи жизни.
И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы часа через три не нашел Женьку в обезьяннике начальник отделения, подполковник милиции, которому наш герой, не далее как третьего дня, инсталлировал две роскошных пломбы из импортного светоотвердевающего материала. И ведь опознал пациент доктора в таком виде, вот, что значит профессионал!
Восстановление справедливости началось с построения всего личного состава в коридоре. По рации с маршрутов были вызваны все наряды ППС. Далее следовала процедура опознания, обставленная в полном соответствии с УПК.

- Р-а-а-вняйсь! Сми-р-р-рна! Равнение на доктора! Выбирайте, Евгений Сергеевич, которые? Ах, э-э-ти! А ты, сученок, так легко на этот раз не отделаешься!
- А что им будет? - Тон подполковника был таким многообещающим, что в Женьке проснулся гуманизм.
- Да, ничего особенного, дежурному я выговор напишу, офицер все-таки, а этим мудакам - по жопе сейчас настучим. Извините, харю портить сотруднику правоохранительных органов нельзя. Кр-у-у-у-гом! Валяйте, доктор! От души! С оттягом! И-и-и-эх, обувка у вас неподходящая.... Давайте, лучше я сам.
- Х-х-ха!...... Х-х-ха!...... Х-х-ха!

От ударов по гулким милицейским задницам сотрясались стены. Каждому провинившимуся стражу порядка досталось от поклонника телесных наказаний по пять-шесть сокрушительных пенделей, после чего пострадавший согласился считать инцидент исчерпаным, и на все том же УАЗике, только теперь уже на командирском переднем сидении, был возвращен в исходную точку.

Хэппи энд. А вы говорите, оборотни в погонах....

Кстати, раз уж речь зашла о минах...

Работали когда-то вместе два товарища. Один из них недавно ВУЗ закончил, а второй ранее был сапером, специалистом по разного рода веселым пиротехническим сюрпризам. Покатался по разным жарким странам, да надоело ему и пошел он деньгУ зарабатывать.
И вот попадают они в командировку в славный город Дзержинск, что под Нижним Новгородом. Селятся в гостиницу, отваливают на завод, работают там весь день, вечером, естественно, в гостиничном кабаке поддают и идут себе спать.
Раздается законный телефонный звонок.
- Добрый вечер!
- Добрый...
- Вам девушки нужны?
- Ну... - в сторону - Нам девушки нужны?
- Можно, - отвечает напарник.
- Ну, давайте... Двоих...
Проходит время, в дверь стучат. Сапер идет открывать. Открывает дверь, через секунду с грохотом ее захлопывает и возвращается с ошалелым видом в комнату.
- Что там? Где девушки?
- Серега! - говорит сапер - Она похожа на противопехотную мину!