Просьба сильно не ругать - проба пера-)

Виталик

Февраль 1997, где-то в Саратовской области. Полигон училища, на котором несет службу дежурная батарея и полигонная команда. Дикий некомплект солдат и младших офицеров породил явление «через день на ремень». Составов караула два, меняющих друг друга, соответственно, и начкаров два, да и дежурных по полигону тоже два. Есть еще и комбат дежурной батареи, находящийся в алкоголической нирване, просыпающийся периодически для заглатывания очередного стакана спирта и задавания одного и того же вопроса:
- Дежурный, какое сегодня число?
И так продолжается второй месяц.
При очередном докладе по телефону о смене дежурный по училищу «обрадовал» одного из старлеев, сказав, что его хочет видеть дивизионное начальство. Вырваться с полигона - праздник! На утро, приведя в себя в порядок, Виталик отправился на остановку, дабы автобусом (за свой счет, кстати) отправиться в город. Надо отметить, что автобус ходил два раза в сутки и прибывал на полигон вечером в 17 часов. Предпосылок для волнения не было: офицер успевал и на инструктаж и на развод. День на полигоне прошел как обычно, ничем не отличаясь от предыдущих: комбат опорожнил очередную бутылку и поинтересовался дважды, какое сегодня число. Время приближалось к 17 часам, пара несущая дежурство: начкар старлей Г. и дежурный старлей Д. готовились к смене, заступающий начкаром старлей Л. вяло пытался инструктировать л/с караула на караульном городке - все как обычно. Первым спохватился старший лейтенант Д.:
- Мужики, время 17.30 а Виталика нет! Может, автобуса вечернего не было?
Кинулись на узел связи, дозвонились до автобусной станции (благо, телефоны были). Там подтвердили, что автобус был. Подумав, позвонили в дивизион и у дежурного, аккуратно, дабы тот не заподозрил ничего, поинтересовались, был ли Виталик в дивизионе, и когда покинул. Получив утвердительный ответ и время - «около трех свалил», забеспокоились серьезно. К 19 часам Виталик не прибыл. Старый дежурный, старший лейтенант Д., провел развод и отправил караул меняться. Подходило время доклада дежурному по училищу. Вместе со сменившимся начкаром, старлеем Г., сидя в столовой, решали проблему: как выкрутится, чтоб Виталика не подставить и самим не подставится.
Не придумав ничего умного, офицеры двинулись на узел связи, где и был произведен доклад, что старший лейтенант Д. дежурство сдал, а Виталик (за которого вел разговор старший лейтенат Г.) это самое дежурство принял. Закончив разговор по телефону, офицеры вышли на крыльцо узла связи и закурили.
- Мороз крепчает, уже минус 25 на термометре - констатировал старлей Д.
- Ты, уж коли на вторые сутки на орбите остаешься, скажи дежурному водятелу, чтоб на ночь аккумулятор снял, а то не заведем в случае чего. Мало ли, может поедем еще искать Виталю, - кинул мысль Г. Мысль, что он может и не появиться, даже не допускалась, зная его обязательность.
Виталя появился около 21 часа. Дверь в комнату, где сидели Г. и Д., отворилась и на пороге материализовался старший лейтенант Виталя. Собственной персоной, но! в повседневной форме одежды (уезжал он в полевой, которую и носили на полигоне).
Сев, Виталик молча начал расстегивать брюки. Такой поворот событий был для Г. и Д. неожиданным, поэтому оставалось молча наблюдать. Со стоном - «бля» - Виталик спустил брюки. Увиденное поразило и самого Виталика и присутствующих. Взору открылись красные от ожога морозом ноги. Первым среагировал Д.: кинувшись к своей сумке, извлек бутылку водки, плеснул в кружку и влил в Виталика. Через минуту, скинув наконец-то шинель, Виталик поведал свою историю.
Прибыв домой, он скинул полевку и переоделся в повседневку, ибо начальство драло всех без разбора за появление на территории части в полевой форме, не важно, откуда ты прибыл. Уладив все дела, Виталик покинул расположение дивизиона около трех, как и сказал дежурный. Надо было спешить, автобус отправлялся со станции в 15.45. По пути к КПП его перехватил начальник строевой части и, узнав, что он отправляется на полигон, приказал зайти к нему и забрать на полигон чистые бланки постовых ведомостей. Объяснять подполковнику, что «Михаил Светлов» может сделать скоро «ту-ту» без него, он не стал, т.к. это бесполезно. Выбравшись, наконец-то, за пределы КПП, Виталик, как был, ринулся на автовокзал. Он не успел ровно на минуту - увидел лишь корму удаляющегося автобуса. Встал извечный русский вопрос: что делать? Было два пути: вернуться в дивизион и доложить, что на автобус не успел (санкций не было бы никаких, т.к. офицерам дежурных батарей было запрещено покидать пределы полигона без разрешения командира части, а вызывало его «свое», дивизионное, начальство), но тогда старший лейтенант Д. оставался бы дежурным на вторые сутки. Второй путь - добираться своим ходом. Покурив, Виталик стал ловить попутку. К 20 часам он смог на перекладных добраться до поворота с трассы на полигон (60 км от окраины города). Там предстояло еще 7 км. Машин в ту сторону не предвиделось. Мороз «давил» прилично. В уставных ботинках и в повседневке, опустив уши у шапки, где бегом, где шагом Виталик двинулся в путь. Низ туловища он перестал чувствовать довольно скоро. Когда, наконец-то, он увидел КПП полигона, то чуть не завыл от радости: ему казалось, что эта пытка холодом и эта дорога не имеют конца.
Отогревшись, поддев все, что можно, взяв оружие, Виталик ушел нести службу. Г. и Д., перекурив на сон грядущий, начали укладываться спать, как в дверь в комнату вновь открылась, и в проему вновь стоял Виталик:
- Мужики, бля, совсем мозги заморозил. С этими словами из внутреннего кармана шинели, как иллюзионист, Виталик достал непочатую бутылку водки и торжественно поставил на стол. Д. и Г. молча переглянулись, т.к. мысль посетила их одна и та же. Затем Г. выдал:
- Виталь, а какого хрена ты ее тащил? По дороге же мог пригубить, кровь разогнать, не околел бы так! Хрен бы с ней, мы и так бы обошлись!
- Не, мужики, не мог. Знал, что вы тут прикроете при смене, да и не пью я в одиночку.

Памяти моего деда - Пичкунова Петра Павловича

решил добавить еще одну историю.

Как-то спросил своего деда: "Вот столько орденов у тебя, видимо, смелый ты человек, и не боялся никого"...
Ответ был таков: "По-всякому было, умирать просто так не хотелось, конечно"
После этого рассказал мне следующую историю.

От его лица:

После очередного ранения, когда рана уже зажила, пришли в госпиталь "купцы". Выстроили тех, кто уже здоров, началась перекличка: "Танкисты есть?"
Ну, думаю, скажу, что есть - опять в танк засунут, снаряд опять попадет и пиши пропало... сколько людей заживо погорело... пойду-ка я лучше в артиллерию. А что, они в атаку не ходят, сидят себе сзади, постреливают...
И вот вопрос: "Артилеристы есть?"
Ну тут я и говорю, что так точно, есть...

Поставили командиром 45-ки (кажется, так она называлась - примеч. автора), и в самое пекло - отражать атаку немецких танков. Танки были остановлены, весь расчет погиб вследствие прямого попадания снаряда, кроме моего деда, который был контужен, но остался жив...

История повторяется...
Госпиталь, "купцы"...
"танкисты есть?"
Молчу.
"Артиллеристы есть?"
Молчу.
"Пехота?"
Пойду в пехоту, в окопы...

Пошел... через месяц пришлось отражать "психическую атаку"...

"Осталось нас 15 человек, да несколько пулеметов, благо, боеприпасов достаточно. Немец знает, что потрепал нас изрядно, но выковырять из хорошо укрепленных позиций не может...
Решили они на "слабо" нас проверить... психической атакой. На следующий день, под марш, что звучал из спецтехники, выстроившись в "свинью", закатав рукава, двинулись на нас, не производя ни единого выстрела. Дождавшись, когда приблизятся на расстояние выстрела, открыли огонь из пулеметов. Первый ряд падает, за ним второй, а они идут, идут... Вот уже горы из трупов, которые перешагивают новые ряды, которые тут же падают..."
Атака была отражена, погибли тысячи немецких солдат, сколько точно, никто, наверное, уже не скажет...

За этот бой Дед получил свой второй орден Славы. Может быть, кому-то покажется, что героизма по людям из окопа стрелять особого нет... но не нужно, не судите...

Были и другие истории, но их я оставлю при себе, Дед не очень любил рассказывать про войну, т.к. в жизни был очень скромным... а может, и по другим, только ему известным причинам.

Позже напишу историю другого фронтовика, которая, возможно, поможет понять и оценить, что такое была ТА война...

Нижайший поклон и земля тебе пухом...

МУХА future

Уже не помню кто, но кто-то явно недоброжелательно настроенный к нашей семье подарил матушке мухобойку. Причем ее внешний вид меньше всего походил на предназначение вышеозначенного девайса.

Похожая на теннисную ракетку для большого тенниса, с толстой ручкой и горизонтально натянутыми струнами она удобно ложилась в руке, и создавалось впечатление, что мухи только от одного ее вида должны были мочиться на лету и терять сознание от неотвратимости встречи с этим агрегатом.

Аццкое предназначение антимушинного оружия заключалось в ниибическом разряде (как было написано в мануале), проходящем по струнам. Инициировался сей разряд кнопкой на ручке. То есть, как гласил мануал, надо было дотронуться до мухи и нажать кнопку, и тогда справедливая кара в виде бога Электро постигнет осквернительницу пищи, мебели и свежей рыбы.

Взяв ее в руку и пару раз взмахнув для разминки, я начал пристально вглядываться в воздушное пространство кухни, выискивая цель. Мухи, которые до этого, корча рожи, летали в большом количестве, куда-то все испарились. То ли обед у них настал, то ли банально испугались, но мои крики, скаканье по кухне и махи руками не заставили подняться в воздух ни одно насекомое.

Несколько удивленная, но радостная такса скакала вместе со мною. Псина, увлекшись развлекухой, потеряла ощущение границ и со страшным грохотом врезалась лбом в кастрюлю, стоящую на полу, чем спугнула мирно дремавшую в углу жирную муху.

Зевнув, муха оглядела кухню, расправила крылья и неторопливо полетела куда-то в другой угол.

Я насторожился. Палец дрожал на кнопке мухобойки, как палец ковбоя на спусковом крючке Смит&Вессона. Пространство сузилось и стало размытым. Взгляд четко сфокусировался на цели, которая, тряся жирным брюхом, безмятежно рассекала кухонное пространство.
Инстинкт дикого хищника сказал: Пора! - и я, взметнувшись под потолок как комнатный Бэтмен, вытянув руку с мухобойкой, полетел к цели.

До цели оставалась пара сантиметров, когда закончился импульс прыжка, и я, потеряв скорость, вошел в штопор и рухнул на любопытную таксу.

Идиот! - сказала такса и убежала в дальний угол, откуда стала маячить мне глазами на летавшую муху.

Следующую атаку я подготовил более тщательно. Толчок, бросок, муха коснулась струн, треск, искры в разные стороны и раскоряченное как модель Камасутры на девятой странице насекомое грохнулось на пол.

Аааааа!!! - от удачной охоты в два голоса заорали мы с таксой и кинулись к трупу поверженного врага.

Но как оказалось, враг был не сильно повержен, и не успели мы подбежать к, как мы считали, хладному трупу мухи, как она, резво оттолкнувшись от пола, взмыла вверх и стала хаотично кружить по кухне. Твою в телегу! - такса удивленно посмотрела на меня.

Я, вспомнив тот сноп искр, которые летели из мушиных глаз, несколько усомнился в могуществе бога Электро, но для чистоты эксперимента решил еще разок шибануть искрой в мухину задницу.

Муха, начав подозревать нас в излишнем внимании к своей персоне, летала по уж совсем не поддающейся расчету траектории, поэтому, плюнув на засадную тактику ведения войны, я решил пойти в атаку.

Размахивая этой ракеткой-мухобойкой как Курникова, в панике отбивающаяся от пчел, я скакал по кухне, пытаясь зацепить насекомое, которое на сверхзвуковой скорости умудрялась за четверть секунды пять раз облететь кухню. Я же за эту четверть секунды делал только восемнадцать движений ракеткой и девять прыжков, причем семь из них по такой же замысловатой траектории, по какой летала муха.

Родители, жена и дочка, предчувствуя что-то, осторожно выглядывали из соседней комнаты, а на кухне со скоростью фрикций птичек колибри носился я, оглашая пространство матами, а где-то в ногах бесновалась доведенная моими ритуальными плясками, такса.

Муха опрометчиво притормозила, оглянулась назад, и тут я накрыл ее мухобойкой. Опять раздался треск, посыпались искры, и со стоном - ну, пля, ну сколько можно?! - муха второй раз грохнулась на пол и затрясла ножкой в агонии. А может быть, в экстазе.

Ну нет, второй раз я не лоханусь, надо добить дичь, думал я, протягивая карающий меч в сторону лежащего на спине насекомого. Как назло, в этот момент такса подумала тоже самое, но за неимением в руке мухобойки, решила просто сожрать муху и сунула свой любопытно-коричневый нос в аццкий девайс, которым я накрыл лежащее мухообразное.

Громкий треск и вылетающие из ноздрей искры настолько озадачили таксу, что она ломанулась на диван, и в глубокомысленной позе древнего философа принялась размышлять о носе, извергающем искры.

Муха прекратила дергать ножкой и зашевелила крыльями. Я секунду смотрел на ее неуклюжие попытки расправить белые крылья, потом закинув мухобойку на шкаф, снял тапок - древнее, но по-прежнему безотказное оружие наших предков...

На диване такса одобрительно качала головой.

© Copyright: Серега Кобах, 2006

Размещено с согласия автора