Он был как телок, наливавшейся силой могучего быка. Добродушный и бодливый. Бревна, легко вскидываемые им на плечо, мы брали вдвоем.
Но после быстрого обеда, как и все, быстро, отрубался сном ездовой собаки после длинного перегона. Не будите спящую собаку..Да, это было головной болью бригадира в первую неделю. Поднять не акклиматизировавшихся студентов.
Пробудить же Леху было не только трудно, но и опасно. Отмахиваясь, как от слепня, он мог приварить в лоб в беспамятстве. И нанести длительную нетрудоспособность будящему. А это потеря значительной суммы, для приобретения которой мы, собственно, и собрались во временное сообщество стройотряда.
Поэтому будить его никто не хотел, и бригадир осуществил свой бесчеловечный план. Из тонких ошкуренных бревнышек он соорудил помост, назвав его почетной спальной трибуной. Где после обеда может прикорнуть самый-самый передовик труда. Ясно, кто это был.
И вот. В тот день. Как обычно, окончательно придя в себя при помощи зарядки с топорами на делянке своего участка просеки.
Мы только тут отметили отсутствие Лехи.
Бригадир уклончиво объяснил это “оздоровительно-терапическими процедурами, настоятельно необходимыми для некоторых особей, не сумевших адекватно оценить свои возможности переходного возраста ответственным реалиям взрослой жизни”.
Он был неплохой парень, но с явным пунктом будущей академо-руководящей деятельности, наш бригадир.
Через час из распадка до нас дошло слабое эхо отчаяния и злости медведя попавшего в капкан (медведя не наблюдал, но представляю, что это было похоже).
“Пора”, - сказал бригадир и, наказав не прерывать ударную вырубку подлеска, исчез в чаще. Через полчаса он появился с Лехой, имевшим следы воспитательной работы на лице. То есть нос распух, а глаз заплыл.
” Справедливый, но зверь”, - подумали мы про бригадира, продолжая рубить и таскать, не задавая вопросов. Помня притчу про ковбоя, лошадь и жену.
На перекуре мы осторожно поинтересовались у Лехи, как же этот держиморда смог его одолеть. Вопроса тот поначалу даже не понял, а потом сказал, что за такие предположения он сам организует на физиономии интересующихся такой же натюрморт. А у него это просто следы атак лесных гадских летающее-ползующих паразитов. Короче, слепни покусали. Леха явно находился под влиянием бригадира. Больше он ничего не сказал, а бригадира мы не спрашивали. Но все и так стало ясно при осмотре почетного лежбища на следующий день.
Все произошло, когда передовик наслаждался своим пятнадцатиминутным сном без сновидений. Сладко пуская слюну из открытого рта.
Он был приколочен к помосту. Гвоздями через одежду.
Это шумная операция, совершенная прилюдно и беззастенчиво, прошла совершенно незаметной для Лехи и окружающих. По причинам, указанным выше.
А мать-природа довершила урок. Очень действенный, надо сказать. Для всех. Ну, а потом мы втянулись, да и дожди зарядили, а вместо слепней появились тучи комаров. Которые гоняли нас лучше всяких бригадиров.

ДАША СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ

Про Севастополь всегда говорили (да и сейчас, наверно, говорят) - город камней, блядей (уж извините!) и белых бескозырок. Ну... правда, извините - что есть, то есть. Жгучая страсть и легкость поведения молодых женщин Города-Героя в самом деле давно снискали себе заслуженную, хоть и скандальную славу. Конечно же, это не про всех женщин подряд, но! - согласитесь, поговорки в народе не никогда рождаются просто так.
А когда-то писал Лев Толстой о героине первой обороны Севастополя, о Даше Севастопольской... В кислом пороховом дыму, под свист пуль и ядер, под душераздирающие стоны раненых и умирающих носила она воду на позиции и бастионы, чтоб напоить бойцов, и отвага ее, взращенная необъятной широтой непонятной французам и англичанам русской души, стала эталоном, синонимом русской женщины-солдатки, отважно идущей вслед за отцами, мужьями и братьями в бой, когда на Родину нахлынет черная туча войны...
Мы бродили по вечернему Севастополю. Не просто бродили - накручивали километры по указанному маршруту. Маршрут пролегал по знаменитому Историческому бульвару (в просторечии - по Историкам), от Панорамы первой обороны Севастополя и Четвертого Бастиона, мимо танцплощадки "Сковородка", мимо памятника генералу Тотлебену, вниз к площади Ушакова - и обратно. Нас было четверо: каплей с пистолетом - начальник патруля, и мы - трое курсантов третьего курса со штык-ножами на белых ремнях. У всех - новенькие красные повязки на левом рукаве. Весна... пьянящий запах акаций и цветущего миндаля... Еще с нами был сержант-милиционер, тоже с пистолетом, но без палки (тогда их еще не было) и без собаки.
Кстати, о памятнике Тотлебену. Герой обороны Севастополя, отвечавший за инженерную часть и невиданную в истории минную войну, генерал Тотлебен по национальности был немцем, исправно и образцово служившим России, как и огромное количество его соплеменников. За то и был поставлен ему большой и красивый памятник на Историческом бульваре - генерал Тотлебен, сняв шляпу и держа ее в руке, глядит на Севастопольскую бухту, а вдоль постамента барельефные сцены из времен обороны 1854 года.... В 1941 же году памятнику снарядом оторвало голову. Когда в Севастополь пришли фашисты, памятник был ими восстановлен, потому что, повторяю, Тотлебен был немец. Но перестарались фрицы маленько и увенчали голову генерала шикарной гене-ральской шляпой. Так и стоял генерал Тотлебен с двумя шляпами - шляпа на голове и шляпа в руке - до тех пор, пока не заметили это и уже после войны не возвратили памятник в исходное нормальное состояние...
Подходя к флешам Четвертого Бастиона, мы услышали какую-то непонятную возню и чуть приглушенные томные стоны. Звуки доносились из кустов, буйно растущих по всему Историческому бульвару и обрамляющих ряды старинных окопов с историческими чугунными пушками. Каплей сказал "Фас!", и мы полезли в кусты смотреть. Картина представшая нашим глазам, до сих пор впечатляет лично меня не слабее ландшафта диорамы штурма Сапун-горы.
В полумраке, под истерический стрекот цикад, на орудийном лафете проходило практическое занятие по изучению очередной главы Кама-Сутры. Точнее - финальная часть оратории. Бравый матросик со стоном отвалился от упершейся в лафет томной красавицы и тут же захрапел. Подруга продолжала стоять в позе лафета, явно находясь в состоянии нирваны. Ее прерывистое дыхание и подергивающие ягодицы явно указывали на мультиоргастичность. Особый колорит добавляли белоснежные трусики и белоснежная же бескозырка, разло-женные на стволе исторической пушки. Камни остались на берегу бухты..
Матросик оказался пьяным в готовальню. Девушкой занимался милиционер. В две секунды парочка была упакована и доставлена в отдел милиции на площади Ушакова. За матросиком, вернее, старшиной второй статьи, тут же приехала унылая и зловещая комендантская машина с тремя мордоворотами, и путь его славный далее лежал через дежурного инквизитора комендатуры на мыс Хрустальный, на Севастопольскую гауптвахту, знаменитую своими жуткими порядками на весь Военно-Морской Флот. Девушку (чуть более трезвую, чем бе-долага-матросик) посадили в обезьянник, а музейный экпонат - вещественное доказательство с дула пушки - отдали худющему старлею, дежурному по внутренним делам.
Разобравшись с парой обычных работяг-алкашей, дежурный решил перейти к красотке. Девчонка, черт побери, в самом деле была хороша - точеная фигурка, непонятно откуда взявшийся весной загар, аппетитные бедра и высокая грудь, не знавшая лифчиков. Короткая юбчонка, босоножки на каблуке, распущенные густые темно-русые волосы и огромные пьяные глазищи. Плюс губы - на зависть Мерилин Монро. Все-таки севастопольские девчонки - ух!
Магдалина, подбоченясь, вызывающе глядела на дежурного и презрительно улыбалась. Мы находились тут же, с интересом ожидая представления. И представление состоялось!
- Имя? - строго вопросил старлей.
- Даша, - гордо сказала магдалина, вскинув вверх упрямый подбородок. Ни дать, ни взять - пионерка-партизанка на допросе у гитлеровцев: "не знаю! не помню! не скажу! тьфу!.."
- Это от слова "дашь", да? - ехидно поинтересовался милиционер.
- Паш-шел н-на хер.
Что ж, ответ, вполне достойный кающейся грешницы.
- Н-да? Ну-ну... И не стыдно тебе?
Все, что мог сделать старлей - это пристыдить. Статьи за проституцию у нас тогда еще не было, а за блядство - и вообще никогда не будет. Сажать же ее на пятнадцать суток за пьянство старлей, похоже, просто не хотел, откровенно и нагло ею любуясь.
- А чё мне - "стыдно"? Что "стыдно"-то? На себя глянь!
- А я блядством по кустам не занимаюсь, между прочим.
- А что, я занимаюсь? Я занимаюсь, да? Чё ты мне шьешь тут? А ну, докажи!
- А если докажу? - хитро улыбнулся старлей.
- А вот докажешь - тогда и посмотрим, понял?
Нам было весело. Девчонка держалась - пять с плюсом. С другой стороны - она была противна в своем доморощенном юном цинизме.
- Хорошо, - и старлей не спеша выдвинул ящик стола. Брезгливо держа узенькие трусики двумя пальцами, подальше от себя, милиционер торжественно потряс ими в воздухе. Даша-Магдалина усмехнулась.
- Ха! Не мое! Мое-то все на мне! На, любуйся! - и нахально задрала короткую юбчонку, изящно выгнувшись при этом. Глазам предстал темный треугольничек волос и светлая полоска от плавочек. Любование длилось недолго. Красавица, заподозрив неладное (уж больно слюнявые рожи у нас всех были в тот момент), проследила направление взглядов и посмотрела туда же. Юбка мгновенно вернулась на место.
- Ой! Дядечки... милые! Простите-отпустите, пожалста!!! Я больше никогда не буду!!!!! Ну, пожал-ста!!!!!
- Что - "не буду"? - строго спросил старлей.
- Никогда не буду!.. Этим заниматься!.. - в отчаянии она чуть было не плюхнулась на колени, и тут, видимо, до нее дошло, что бульвар недаром зовется Историческим. - Я никогда больше не буду... этого делать... НА ПУШКЕ... никогда...
Вот так, ни прибавить, ни отнять. Старлей невозмутимо швырнул ей трусы и указал на дверь. Только мы ее и видели. Немного посмеялись и пошли дальше на маршрут - еще целый час шарахаться...
А кто знает? Вдруг - но не дай Бог! - снова наползет на Севастополь черная туча войны, и может, именно она станет новой Дашей Севастопольской... ведь нельзя же судить человека по одному поступку? И глаза у нее были, хоть и пьянючие, но никак уж не сучьи. Не блядские глаза, хоть и блядь.
Красивые, огромные и гордые глаза севастопольской девчонки.

История, что случилась во время моей службы в ВС РФ.
Служил я в 97-99 годах лейтенантом после института. Место службы - север (Североморск), батальон связи, должность - энергетик. В силу специфики в/ч имелось у нас множество радиорелейных пунктов по полуострову, имелся парк машин для поездок по этим пунктам, имелся некий прапорщик, что ездил на одной из этих машин. Борт ЗИЛ-131 с кунгом. В кунге - оборудование передвижной радио-мастерской.
Как-то раз привез он с одной из командировок гудок от маневрового паровоза. Где он его взял - история умалчивает. Сказал, что он исправен и что поставит на своего ЗИЛа и будет при въезде в часть гудеть. О какая фантазия у человека! Сказано - сделано. Во время одной из поездок на побережье было у него время, подключил он этот гудок.
А далее случился цирк: Возвращается он из командировки, время эдак 3 или 4 утра. Человек полночи не спал, в часть торопился - завтра суббота, кому охота в субботу работать? Раскочегарил он свой аппарат, вот уже ворота части видать. Ну и подудел он: Чтоб значит дежурный на воротах быстрее проснулся и ворота открыл.
А гудок тот от пневмомагистрали запитан. На сжатом воздухе работает.
То ли был он подключен к тормозной системе, то ли еще чего случилось, только после этого гудка давление из магистрали ушло, тормозов нет..
И со всей дури прапорщик вместе с ЗИЛом в ворота-то и въехал. А на дворе ночь, и по инструкции ворота заперты на висячий замок. То ли замок
крепкий оказался, то ли столбы хлипкие, только ворота не открылись от удара, а как-то так с громким скрежетом помялись и вместе со столбами и
упали... Тут и ЗИЛ остановился.
Дело было в 98 году, еще свежи были впечатления от московских террактов. Все усиливали бдительность, ну и во исполнение приказа об усилении бдительности как раз незадолго перед этим на ворота была заведена сигнализация, что должна была сработать во время несанкционированного проникновения. Выход сигнализации (сам подключал) был сделан на ревун, которым обычно суда во время тумана весть о себе подают. Установлено это чудо было на крыше казармы. Дежурной смене розданы инструкции, что делать во время проникновения. По пунктам: объявление боевой тревоги,
отправление посыльных за офицерами, прапорщиками, раздача оружия личному составу,
занятие круговой обороны и т.д.
Возможности проверить ревун после подключения у нас не было, так как уж дюже громко он ревел. Я его на пробу, секунд на 10 включал перед установкой, так в мастерской стекла вылетели, а я контузию легкую получил.
И представляете, вся сигнализация нами оказалась правильно собрана, сработала она!
Раздался жуткий переливчатый рев, начали вылетать стекла в столовой, что стояла напротив казармы. Дежурный по части, все по инструкции, объявляет боевую тревогу, бойцы собираются воевать (спать все равно невозможно, ревун, а тут еще и дежурный не хуже ревуна орет).
В общем, минут через 15 разобрались, вырубили свет, чтоб оно не ревело, бойцов отправили ЗИЛа из ворот выковыривать. Прапорщика этого дежурной
сменой дружно отпинали слегка, отправили за водкой. Утром, к построению, ЗИЛ и обломки ворот уже убрали, дыры от столбов аккуратно песочком
присыпали. На вопрос командира "А где?" последовал ответ "А нету!" и пальцем ткнули в бедного прапорщика, что мол тот виноват и к утру понедельника все взад приделает.
Но самое прикольное - рассказ от лица дежурного по части:
- Прилег поспать... Заснул. И тут - гудок!
- Мысль "Б**дь! Паровоз?!! Откуда паровоз в сопках?"
- Жуткий грохот и лязг (ЗИЛ до ворот доехал)
- Мысль "Б**дь! Паровоз в часть приехал!"
- Включается ревун!
- Мысль "Б**дь! Это террористы на паровозе приехали часть захватывать!"
- Команда из сна на всю казарму: "Б**дь! Боевая тревога!"

Вот такая история из жизни. Я, кстати, в тот день в наряде не был.
Повезло.

Позаимствовано с анекдот.ру.