Еще на Тень Погранца:

Дупло

Левая рука должна знать, какие ощущения вызывает стандартное исполнение правой.
Поэтому Морчасти Погранвойск иногда играют в войну, изображая Военно-Морской Флот.
Основной формой самозадрочки при этом является рейдовый сбор.
Сизый дым запускаемых дизелей вдоль всего пирса бригады сразу напоминал непосвященным клубящуюся пыль из-под копыт Полка Игорева.
'Воевать идем!', - говорило распускавшейся весенней природе это утро, - 'Ух, развернемся!!'
А корабли, торчащие в это время на границе, старательно симулировали гибельные поломки, отказы и неисправности: кому ж охота в только-только очистившемся ото льда заливе, где пока еще нет почти никакого судоходства, зато в изобилии плавающих льдин и топляка, маневрировать кильватерами и пеленгами со стрельбой и громким радиоэфирным матом?
Так что выходят: один кораблик проекта 10410 и пять 'двести пятых'. 410-й, кастрированная 'молния' из-под топора все того же питерского завода 'Алмаз', гордо несет на ГКП (ходовой мостик)Командира Бригады, пузатого невысокого дядьку с язвой желудка и полномочием выдрючить всех, кто шевелится на его участке.
Вслед за ним рысят четыре штатных командира и один полудопущенный помощник, свежий каплей Серега Лукин, который так старался убедить всех, что он готов управлять пограничным кораблем в море, что и сам в это поверил всеми силами молодой минно -торпедной души.
Ну, чем там обычно грозит нам наш невероятный противник? Средствами воздушного нападения - отвечают на этот вопрос умные руководящие документы ВМФ. Заметано. Будем тренироваться отражать воздушные атаки. Условно, разумеется. То есть мы, конечно, безусловно постреляем, но только в белый свет, в воображаемые самолетики. Собственно, точно так же, как детишки в песочнице.
Для этой цели у нас есть тренировочный режим расчета МР-ЗАК, проще говоря, на экране локатора управления стрельбой появляется липовая отметка (ёптать, пошел залет-то, видишь?), по которой могут наводиться пушки (вжик-вжик приводами). Ну, а стрелять по этому несуществующему самолету можно вполне реально, с восторгом наблюдая разрывы самоликвидирующихся снарядов в обрамлении обильно срущих на лету бакланов.
И вот основная задача флагарта и вообще штаба - добиться, чтобы эти действия выполнялись слаженно, хором, как фигурное катание. Для этого нужны тренированные расчеты и командиры на постоянной связи. Ну, расчеты опустим, а вот связь...
Командир корабля на ГКП ощастливлен такой штукой, как ВПС. Выносной Пост Связи. Это висящая на переборке серая коробочка, из которой торчит черная телефонная трубка, с кнопкой для больно умных: нажал - говори, отпустил - слушай. В военно-морских училищах пять лет учат, в какие моменты надо произносить слово 'Прием', но половина так и не умеет этого до самой пенсии. По внешнему виду ВПС - обычный, вульгарный социалистический телефон-автомат за 2 копейки с надписью 'Гена - козёл', только поменьше и без диска. Вместо диска и двушки есть бесплатный вахтенный радист в радиорубке. Соединенный проводами с радиостанцией, ВПС позволяет четко докладывать и получать 3.14здюлины, прямо не слезая с трона, что весьма приятно и даже необходимо для командира корабля в море.
И еще по поводу техники. На корабликах принято крепить провода ко всяким аппаратным ящичкам с помощью так называемых ШР-разъемов. Как я понял, примерно половина морских специалистов пойдет на расстрел за название 'шаровые разъемы', а вторая половина - за 'шеерные разъемы', при этом еще и будет доказывать, что их придумал некто Рейнхард Шеер, славный немецкий адмирал отдаленного прошлого. Так что вам придется выбирать, за что пойдете вы. Я же для краткости буду звать их просто ШРами. Истина на флоте так же неустановима, как и твердый уставной порядок.
Так вот, такой разъем не только налазит на контакты по народному принципу 'папа-маму', но еще и наворачивается сверху специальной гайкой на специальную резьбу, житейские аналогии чему можно найти разве что в 'Камасутре'. Чтоб крепше было.
А если учесть качество ремонтов, особенно силами личного состава, то вам станет понятно, почему на флоте и в морчастях самые важные, самые главные и ответственные ШРы, вопреки логике и строгим требованиям, никогда не заворачиваются и держаться исключительно на примитивно-школьной силе трения. Чтоб в горячке боя (проверка, учения, порхающий вокруг матерящийся начальник и т.п.) не тратить время на откручивание для замены вышедших из строя элементов техники. Вытащил - и порядок.
Так что на самых ответственных узлах эти разъемы почти всегда имеют 'сопливый' вид - шатаются, отрываются, распадаются, проваливаются внутрь и вообще производят впечатление полной безнадежности.
У Сереги Лукина на его двадцатилетней колымаге был вот точно такой же разъем на ВПСе, соединяющий его с кабелем от радиостанции, триста раз на навигацию ремонтируемой и все равно работающей по собственному желанию.
ШР этот на ВПСе снизу и Серега иногда придерживает его рукой, держась второй за поручень на волнении и прижимая трубку с кнопочкой плечом. Такая поза не позволяет эту кнопочку нажимать, и когда надо бодро доложить, Серега отпускает ШР, и пока тот не отвалился, громко и быстро говорит. И это еще счастье, что в процедуре не задействованы остальные части тела, потому что иногда требуются бедра, бока, колени, животы и прочие конечности в самых разнообразных позах. Почему? Потому, что в прикрученном и закрепленном состоянии советская военная техника не работала. Сказывалось, наверное, внутреннее дессидентство особо одаренных сотрудников КБ военной промышленности.
И вот в самый ответственный момент, когда все кораблики готовились громко затарахтеть своими пушечками, у Сереги 'посыпалось' что-то по БЧ-5, и для экстренной связи с машиной ему пришлось свободной рукой схватить микрофон 'каштана'. Коварный ШР, оставаясь внешне на месте, сразу же сместился таким образом, чтобы решительно пресечь контакт ВПСа с радиостанцией. Поэтому команду на открытие огня Серега не поймал, и открыл его самостоятельно, когда увидел желтые вспышки над надстройками соседей. Через две секунды. Именно этих двух секунд хватило флагманскому артиллеристу (Ф-2) на то, чтобы оценить траекторию и постичь, что падение неразорвавшихся снарядов произойдет непосредственно на территории маяка на острове Ослиный, и истошно заорать по связи 'Дробь не наблюдать!!!!' (полностью прекратить стрельбу и даже не думать о ней). И в наступившей тишине длинные, на пол-боекомплекта, Серегины очереди прозвучали, как траурный залп на похоронах нервной системы Ф-2.
Маяк, как это обычно и бывает, уцелел. Чего нельзя сказать о последнем, неприкосновенном запасе комбригового терпения.
По возвращении в базу бывает разбор. Это естественно. Только в этот раз придурковатый начпо пригласил в клуб, на разбор, дополнительно ко всем офицерам бригады еще и женщин-военнослужащих. Бывают в жизни такие трудносовместимые симбиозы.
Комбриг влетел в зал коршуном, процедил 'вольно-сесть', сел на ветку и пару раз кровожадно скрежетнул когтями по полировке стола президиума. Сделалась тишина. Мягко падали перья.
- Женщины свободны, - раздался клекот комбрига, - настолько свободны, что бегают быстро, как горные козы. Врассыпную. Очень быстро так, дел ведь еще так много, - и женщины, округлив глаза, выбегали через все возможные двери, входы и выходы.
- Ну вот, теперь мы можем поговорить по-человечески, - сказал комбриг тем же странным тоном, - Лукин, вы ведь уже допущены к самоуправству? Это хорошо, Лукин, это классно, отличный повод допуска лишиться. Но сначала, сначала, СНАЧАЛА, я хочу у вас спросить, Лукин, почему, где флагманский связист, и вас тоже, пощечина конской з#лупой, почему, тля, ну почему же, отрыжка трипперного зайца, почему именно тогда, в один-единственный раз, когда этот у#бищный ВПС должен был сработать, он, три поросячих жопы, не сработал, не смог, сука, умер, испустил дух, нюх испустил, два ведь слова только сказать, а он - ну не смог, мля, аааа??!!!
И сказал тогда капитан-лейтенант Лукин С.С.:
- Товарищ командир, у меня на командирском ВПСе … (правду надо говорить, правду, и попроще, в духе самого комбрига, без всяких технических подробностей, это единственный шанс)… уже СОВСЕМ РАЗДОЛБАНО ДУПЛО!!
Зал, невзирая на сложность обстановки и исходное положение 'сидя', рухнул в лежку.
А комбриг, сдерживаясь неимоверно, сквозь слезы, сухо рыдая, наклонился к НШ и произнес:
- Вы...; Вызови этого балбеса к себе, приведем в соответствие его, хр, дупло, хрр. Без свидетелей! Ох, хррр. Ха-ха-ха-ха...;

Из приказа по британскому адмиралтейству, изданного в 1968 году: «Разъяснение. По техническим причинам боеголовки к ракетам следует хранить в перевёрнутом состоянии, то есть верх должен находиться внизу, а низ – вверху. Чтобы у персонала не было сомнений в том, где находится низ, а где верх, следует проследить, чтобы на нижнюю часть каждой боеголовки немедленно была наклеена этикетка с крупно напечатанным словом ВЕРХ».
Перепечатано из журнала «Наука и жизнь», №5 за 2003 г.

Археолог - человек, который рассказывает Историю по черепкам, стараясь сложить из них целое.
Цицикл.

Помните историю про то, как развертывался полк и на ночном марше, на встречу колонне военной техники, нагло пер вихляясь по колдобинам колхозный грузовик. Пьяно ухмыляясь водитель, не собирался сворачивать, считая что перед ним легковушка. НО! когда на головной (а было это что-то на гусенечном ходу), включили все световые приборы, единственное верное решение вышебло сивушные пары и грузовик скаканув, подобно антилопе Гну уходящей в прыжке из под наваливающегося на неё льва, рванул с дороги в пашню, в ужасе хлопая бортами.
- Все вспомнили, а ты?
- Нет?
- "Папа" принимайте Танакан или просто принимайте...
Так вот для тех, кто вспомнил, попалось на глаза схожая история, но рассказанная с другой стороны:
(www.anekdot.ru 07 мая 2003, Истории - основной выпуск)

Это сейчас эта дорога заасфальтирована. А было время, когда она была просто грунтовкой. Едет по грунтовке грузовик. Ночь - ни звезд, ни луны, теменъ.
Шофер Санька включил дальний свет. Тут вдалеке появляются встречные фары, фары мигают - просят переключится на ближний. Санка ноль эмоций.
Его пассажир Петька ему говорит:
- Сань, ну слепишь человека.
Санька:
- Да ну нафик, переключаться, он-то мне не мешает.
Едут. Встречные фары все настойчивее просят перейти на ближний. Санька не реагирует. Тут встречные фары выключились совсем. Санька Петьке и грит:
- Во как мы его задавили.
Едут. И тут в свете их дальнего света они видят изумительную картину:
по центру дороги, в полной тьме, на свет их фар прет ТАНК - с пушкой, пулеметами и толстой лобовой броней.
Че успел Санька сделать - дык это свалить грузовик в кювет, где они с Петькой и проторчали до утра. Пока их не вытянули оттуда. А ТАНК уехал не останавливаясь.
Мораль: Носорог подслеповат - но это уже не его проблема.

РАССКАЗ ПРИЯТЕЛЯ

- И чем же этаким тебя развеселить? Налей-ка мне кофейку еще, а я пока подумаю. Сейчас, грозу эту обойдем стороной… а то, смотри, чернота какая и молнии так и сверкают. Ребята пусть поспят еще пару-тройку часиков, пока над океаном летим, а как к Куала-Лумпур подлетать станем, так я их разбужу. Все, Филиппины прошли уже, скоро Калимантан. На траверзе Сингапура подьем устроим. Да пусть себе мигает эта лампочка, ей положено, не обращай внимания. Как помню, где и что? Хе-хе, а ты полетай с моё, тоже запомнишь - и кнопочки, и тумблерочки, и экранчики. Я ведь за штурвалом с четырнадцати лет, а мне уже сорок четыре - тридцать лет, значит, в общей сложности. Сначала в Нью-Джерси рекламные хвосты таскал вдоль пляжей, да отцу помогал поля опрыскивать. Потом в авиаколледж пошел учиться, потом в армию. Там я на всем перелетал, на чем только можно было. Одним из лучших летчиков-истребителей в свое время был. Это уже я после того, как из армии был списан, пошел на этих здоровяках карго возить. И ничего. Засунул свое самолюбие сама знаешь куда, и гребу теперь деньги лопатой. Все лучше, чем с указочкой в классе стоять. Хотя я и это делал. Но не по мне учительствовать. Лучше уж мир посмотреть. А MD-11 неплохая машина, чего уж там, грех жаловаться. Хотя, конечно, после истребителя скучно. Ну, представь - это как с гоночного автомобиля, да на автобус пересесть...

Ладно, вот тебе история. Не знаю, будет ли тебе смешно, но я уже много лет ее вспоминаю, и каждый раз мне весело делается, как не знаю кому... В 1982 году, когда я был еще сопливым лейтенантиком, послали нас на учения на военно-воздушную базу Неллис, что рядом с Лас-Вегасом, в Неваде. База эта по тем временам была страшно крутой, ну просто самой лучшей в американских военно-воздушных силах школой для летчиков-истребителей. Там можно было увидеть, изучить и опробовать абсолютно все, что было к тому времени на вооружении нашей армии, и даже то, чего еще и не было, но скоро должно было появиться. А также и кое-какие системы вооружения, истребители то есть, спизденные у потенциального противника. Ну, эти ваши миги, сушки, тушки и яки, например. Смотрела «Топ ган»? Так вот почти такая же школа, только в десять раз больше. И я был, почти как Том Круз, молодой, шальной и красивый. Чего ты смеешься? Не всегда же у меня были эти пузо и лысина. Когда-то и с кубиками на животе щеголял, и челку со лба небрежным жестом смахивал. Да, было дело. Девчонки сами танцевать приглашали и на шею вешались. И ведь денег ни хрена не было, а поди ж ты. Эх...

Что, про базу? Ах, да... Ну так вот, примерно три раза в год школы всех видов вооружения собирались там вместе и проводили учения. Цель этой Mission Employment фазы v позволить всем учащимся попробовать вживую то, что уже выучили за партой. Представь себе этакое организованное, ну просто очень хорошо организованное, побоище. Когда все до одного виды самолетов, что есть на вооружении Штатов, и даже те, которых в общем-то еще и нет, сражались как бы взаправду. Какие? Да всякие там разные: F-16, F-15, F-4 (тогда еще летавшие), A-10, F-111, F-117 (stealth), KC-135, C-141, C-130, B-1, B-52, Navy F-18, Navy F-14, Marine Force Harriers AV-8B, Navy A-6, EA-6- Ну и ваши эти... Mig-23, Mig-27, Mig-21- на других я не летал, не помню... Ну и вот, представь этакую нехилую войнушку с сотнями самолетов, которая длилась день и ночь на протяжении двух недель...

А на что тебе подробности? Ты ж женщина, тебе неинтересно будет. Давай лучше о любви поговорим. Не хочешь? Ладно, слушай тогда. Понедельник, обычно, был днем, когда все начиналось. В этот же день все участники собирались в Red Flag Building на ин-бриф, этакую летучку, где до сведения экипажей доводились ROE (rules of engagement), и всякая прочая информация. Аудитория для ин-брифа вмещала обычно до тысячи слушателей и была оборудована огромным экраном, знаешь, такие слегка вогнутые, высоченные? Их сейчас в IMAX кинотеатрах можно увидеть. На них во все время учений, 24 часа в сутки можно было видеть происходящее в воздухе. И экипажи, которые были на земле, в любое время могли прийти и посмотреть на успехи и провалы своих коллег.

Так вот, во время ин-брифа, на этом огромном экране обычно показывали квинтэссенцию предыдущих учений, как удачную сторону, так и неудачную. Триумфы, хорошо выполненные маневры, фигуры пилотажа, виртуозные приземления. А также катастрофы там разные, посадки мимо авианосцев, потерю крыльев о стенки ущелья, столкновения. Чтобы мы больше башкой соображали, когда в воздухе, а не шли на поводу у эндорфинов. Чтобы про безопасность думали. Но, как ни странно, эти фильмы, вместо того, чтобы охладить наш пыл, еще больше нас заводили, и мы сидели, как скаковые лошади перед стартом, буквально Lроя копытами землю¦. У некоторых даже в штанах топорщилось от возбуждения.

Чего так возбуждались? Ну, так молодые были, удержу на нас не было. У летчиков-истребителей эго просто огромное. Тьфу на тебя, эго, я говорю, «Я» то есть. Особенно у одиночек, как я. А дух соревнования его еще удесятеряет, хочется доказать всем, что я круче всех крутых. Продемонстрировать, на что способен. Заткнуть всех этих marine и navy, которые по рангу все-таки выше, за пояс.

Ну и вот, сидим мы в той здоровенной аудитории, болтовня кончилась, свет потух, на экране возникла карта предстоящих «боевых действий» - кусок юго-западной Невады, этакий квадрат со стороной в 120 миль, примыкающий к границе с Ютой. Но это воздушное пространство. А наземное намного меньше - примерно 60 миль длиной, и чуть больше шириной, простирающееся от Стоунвол Маунтэн до Белтид Пикс с запада на восток, и от Тонапы до Пают Меса с севера на юг. Как для чего наземное? Чтобы бомбы бросать. Да не волнуйся ты так, там пустыня одна, вся воронками изрытая, да еще эта «эриа 51», куда, якобы, инопланетяне приземлялись - она тоже закрыта для посетителей, хе-хе.

Вдруг карта с экрана исчезла и появилась надпись: «Этот фильм был прислан нам в подарок мистером таким-то, проживающим на ферме в районе таком-то». А район - вдоль южной границы наземного квадрата учений, там, действительно, такие одинокие фермы разбросаны. Никаких коммуникаций. У каждого хозяина своя скважина с водой, своя подстанция, дорога какая-никакая в песках проложена... Ничего, живут.

И вот на экране покосившийся забор, индюшки бегут куда-то, быстро перебирая ногами, горная гряда на горизонте. И все это снято какой-то допотопной видеокамерой с искаженным звуком и мельтешением, да еще и трясущимися руками. Смотреть просто невозможно. По аудитории прошел недоуменный гул - ведь ожидали-то показа полетов... А вместо этого какая-то чушь - индюшки эти, потом домишко фермерский, такой старомодный, но аккуратненький, с большим окном и светленькими панелями вдоль стен. Гримасничающее лицо обладателя камеры, потом его ботинки и крик: «Хани, хани, иди скорей, я тебя поснимаю!». В общем, обычное домашнее видео.

Вдруг до слуха доносится постепенно нарастающий гул реактивного двигателя. Пытаясь поймать в объектив самолет, хозяин камеры обводит линию горизонта и рассказывает, что частенько так наблюдает из дома военные бомбардировщики, пролетающие над его землей, и даже, время от времени, устраивающие воздушные поединки истребители. Наконец, он захватывает видоискателем F-18, летящий на довольно малой высоте чуть в стороне от фермы, и в этот момент гул самолета достигает своего максимума и нестерпимо режет уши снимающего: «У-у-у-у-вжих!». Мужик чертыхается и от неожиданности чуть не роняет камеру. «Низко как прошел, окаянный!». Самолет скрывается за домом, а из дверей выбегает женщина в халате и с бигуди в волосах, видимо, та самая «Хани», которую перед этим звали посниматься. В панике она бежит по направлению к мужу, крича на ходу: «Хенри, что это было? У нас там стаканы разбились!». И в этот самый момент лицо ее перекашивается, раздается неимоверный гул, похожий на взрыв, который, однако, быстро удаляется, и еще какой-то звук, точно второй взрыв, но с треском и грохотом падения... Камера ударяется о землю и кадр на какое-то время замирает, показывая грязь и кучки индюшачьего помета, разбросанные там и сям... Потом ее медленно поднимают, и в кадре появляется «Хани», сидящая на земле, обхватив голову руками, и развалины домика, от которых поднимается в воздух меловая пыль... Изображение задергалось, замельтешило, пошло рябью и исчезло.

Аудитория замерла в оцепенении, и вдруг взорвалась дружным смехом в 700 молодых, преимущественно мужских, глоток. Ты только представь, как мы ржали! Никогда в жизни я больше так не смеялся... боясь обоссать свои штаны... Нас не могли успокоить добрых полчаса... Потом уже нам рассказали, что после получения той кассеты было выяснено, кто устроил «домокрушение». Оказалось, что молоденький лейтенант, который пилотировал F-15, в азарте погони за F-18 нарушил установленные ограничения скорости и высоты в «жилой зоне», и шел 1.3 на высоте чуть больше 100 футов. Лишь по счастливой случайности никто не пострадал. Командование приказало летчику лично отвезти и вручить чек тому Хенри в мотель в близлежащей деревне, в котором бедолага и его жена остановились на время восстановления их дома.

Вот такая история. Что-то ты не смеешься... Мда... Плесни мне тогда еще кофейку, что ли. Да будем парней будить - уже Сингапур в эфире, скоро аэропорт назначения.